Из воспоминаний Молоденкова Алексея, одного из авторов сайта, родственника Е.В. Гохман

 

Скажу о некоторых впечатлениях, полученных за время наших бесед с Еленой Владимировной. Беседы эти стали происходить в последние два года ее жизни, обычно, по телефону. Я в то время начинал интересоваться классической музыкой, хотя и при полном отсутствии музыкального образования; читал русскую литературу, в том числе любимого Еленой Владимировной писателя Чехова. Сразу оценил я Елену Владимировну как исключительного собеседника, чрезвычайно гуманитарно образованного. У нее были свои пристрастия в искусстве, их можно было понять не сразу - они были проявлением ее индивидуального художественного вкуса.

 

Скажу о том, что мне удалось узнать из ее музыкальных пристрастий.

 

Из опер русских композиторов Елена Владимировна особенно выделяла оперы Чайковского "Евгений Онегин", про которую говорила: "Лучшая русская опера", и "Иоланта"; про "Иоланту" один раз сказала: -"Моя любимая опера"; отмечала ценность музыки опер Римского-Корсакова, но сетовала на то, что его оперы очень длинные, что затрудняет их восприятие. Из русской камерно-вокальной музыки любила романсы М.И. Глинки, С.В. Рахманинова. 

 

Из зарубежных композиторов имела особое отношение к Моцарту как к абсолютному гению, очень любила Шумана (например, фортепианную "Токкату", вокальную музыку), отмечала как бесспорно лучшую оперу мирового репертуара "Кармен" Бизе. О Верди, когда ее спрашивали, говорила всегда очень уважительно, но сетовала на мрачность музыки и содержания его опер.

 

В период общения с Еленой Владимировной меня интересовали больше вокалисты и вокальная музыка, соответствующими были и темы наших бесед. Из вокалистов я вспоминаю ее особое отношение к лирико-драматическому тенору Г.М.Нэлеппу (в частности, как к исполнителю романсов, особенно Глинки), камерному тенору Г. Виноградову (мы говорили о его исполнении поздних романсов Рахманинова, например "Ветер перелетный", "Ночью в саду у меня"), сопрано Т.Милашкиной (с которой ее связывала учеба в Московской консерватории). Помню, я спросил ее о Собинове, и она выразила глубокое восхищение его голосом. А вот Лемешева и Козловского она не любила. Насколько я понял, это было связано с манерой исполнения этих певцов. Негативно высказалась она однажды о В.Атлантове, о его исполнении партии Германа. Сказала, что он "кричал на публику", она слушала спектакль в живую в Большом театре. Елена Владимировна вспоминала, что лично присутствовала на легендарном гастрольном спектакле  "Кармен" с Марио дель Монако в роли дона Хозе в конце пятидесятых годов в Большом. Говорила, что тоже "кричал", но говорила с нотой восхищения - очевидно, впечатление было слишком мощным и ярким. Из современных зарубежных певцов восхищалась Паваротти. Из певцов, с кем работала лично, всегда вспоминала сопрано Н.Тарасову, Н.Пустовую, меццо-сопрано Е.Манистину, баритона А. Тишко. Лично я уже вспоминаю ее работу с талантливым студентом консерватории - вначале виолончелистом, затем дирижером, а затем и отличным баритоном Игорем Головатенко(сейчас солист Большого театра и Новой оперы); тенором Нурланом Бекмухамбетовым (сейчас также солист Новой оперы). В последние годы жизни работала со студентом консерватории, тенором Алексеем Саяпиным, сразу по окончании консерватории стажировавшимся в Лос-Анджелес-Опере у Пласидо Доминго, а теперь работающим в оперном театре города Эссена, Германия. Вообще повторяла, что "очень уважает вокалистов".

 

Из пианистов очень любила В. Горовица, не только за его изысканную игру, но и за личное обаяние, манеру говорить, шутить. О С. Рихтере всегда говорила с уважением. Отмечала, что ее очень удивила его интерпретация музыки Шопена: необычайно бурная и мощная, но вместе с тем очень убедительная (здесь она поясняла, что «гений в любых, даже спорных, начинаниях остается гением»). Как-то раз вспомнила, что видела его "живьем" при таких обстоятельствах: один раз она стояла за кулисами концертного зала вместе с другими студентами, а Рихтер вышел со сцены после концерта. В другой раз она встретила его в Москве на улице, в толпе прохожих. Тогда ей пришла мысль, что "вот, идет человек, не от мира сего, гений, среди толпы простых обывателей". Часто упоминала Елена Владимировна имена Анатолия Скрипая и Анатолия Катца, выдающихся саратовских пианистов, связанных с композитором многолетней плодотворной работой.

 

Помню, с детства всегда любил быть в обществе Елены Владимировны, она вносила в компанию, беседу какую-то особую, творческую и свободную струю, как бы призывающую собеседника раскрываться, фантазировать, перенестись хотя бы на время в какой-то другой мир. Это, мне кажется, был живой пример того, как творческий человек сам создает вокруг себя свой мир. Чуткие люди ощущали это и тянулись к ней. У меня всегда было смутное сожаление, что я только "гость" в этом ее мире. Потом я понял, что там все гости, что своими в этом мире, возможно, были только ближайшие родные и друзья ее молодости. Да и мир этот был наполовину миром воспоминаний.

 

Связь моя с Еленой Владимировной была во многом через ее любимого брата, а моего любимого деда - Альберта Владимировича Гохмана, преподавателя высшей математики (точнее геометрии) на кафедре геометрии СГУ, знатока и подлинного ценителя музыки, любителя игры на альте. Уже после ухода и Елены Владимировны, и Альберта Владимировича, я был очень рад знакомству, о котором мечтал с детства - знакомству с музыковедом Александром Ивановичем Демченко, всю жизнь занимавшимся творчеством Елены Владимировны, организатором и ведущим всех ее концертов, жизнерадостным и неутомимым человеком. Встречаясь с ним, теперь уже по вопросам работы сайта, созданию видеозаписей концертов, я хотя бы ненадолго вспоминаю ту волшебную творческую атмосферу дома Елены Владимировны.